Осужденный после беседы с офицерами ФСИН расстался с двумя машинами
 
 
Наша газета возвращается к резонансному тюремному скандалу, который произошел в Петербурге. Напомним, сразу нескольких высокопоставленных офицеров местного ГУФСИН арестовали сотрудники ФСБ. Теперь им предъявлены конкретные обвинения по конкретным эпизодам. Некоторые тюремщики стали официально признавать свою вину.
 
И в зад и в рот
 
Вкратце — предыдущие серии. В феврале этого года из колонии-поселения в Горелово (Ленинградская область) сбежал осужденный Илья Биязов. Он был пойман оперативно-розыскной службой петербургского ГУФСИН и доставлен в тюремную больницу имени Гааза. Там с Биязовым расправились оперативники Главка. По нашим данным, дело было так. Осужденного отвели в подвал, там раздели, потом били. На теле писали неприличные надписи. Далее в задний проход зека засунули черенок швабры. Потом этот же черенок сунули ему в рот. Потом «специально обученный» осужденный из местной хозобслуги по приказу офицеров поимел несчастного беглеца членом в рот. Все это дело снималось на видео и фото.
 
Сотрудники больницы, слышавшие крики несчастного Биязова, вызвали сотрудников городской прокуратуры и ФСБ. Те приехали незамедлительно и арестовали сразу нескольких высокопоставленных офицеров — начальника оперативной службы Главка Типпеля, начальника изолятора №6 Гаврилова, его заместителя Хачикяна и других. А буквально спустя несколько дней был задержан первый заместитель начальника ГУФСИН России по Петербургу и области Бычков. Еще через некоторое время — и.о. начальника оперативной службы Довгополый. Всего же за решеткой оказалось 12 тюремщиков.  Дальше началось следствие. А весь правоохранительный и криминальный Петербург стал гадать: что это было?

 
По «заказу» милиции?
 
Таких громких арестов тюремное ведомство города не знало за всю историю.  При том, что жестокие расправы над зеками происходили и раньше. В чем же тогда дело? Эксперты рассказывали нашему корреспонденту, что прокуратура и ФСБ лишь ждали повода, чтобы провести чистку в тюремных рядах. Якобы новые руководители Главка во главе с Владимиром Маленчуком крайне неохотно сотрудничали с другими силовыми ведомствами Петербурга, в том числе с ГУВД. Надежные источники говорят, что «заказ» на тюремщиков поступил как раз из милиции, и связано это с давним так называемым «делом санитаров», которое в свое время прогремело в Петербурге. Банду санитаров возглавляли старший санитар городского патологоанатомического бюро Валерий Бурыкин и просто санитар морга Павел Беляев. Последнего в 2006 году осудили за убийство на 15 лет. А вот Бурыкин, на счету которого есть убийства, от органов ускользнул и скрывался за границей до последнего времени. Но в конце прошлого года он был задержан в Венгрии и передан России. Дальше началась чисто следственная комбинация. Беляеву пообещали какие-то льготы в обмен на показания против Бурыкина. Тот согласился. И тогда его решили этапировать в Питер из чебоксарской колонии в колонию №4 (Форносово). Что и было сделано. А вот тут мы подходим к нашей теме. В «четверке» начальство пыталось устроить Беляеву «сладкую» жизнь. Но тот был в авторитете, и тронуть его остальные заключенные не решались. Но администрация поместила его тогда в ШИЗО.
 
У следственной группы, работающей по делу Бурыкина, сомнений не оставалось: надо действовать!  Иначе с главным свидетелем может что-нибудь случится. К примеру, несчастный случай. И руководство петербургской милиции пошло на беспрецедентный шаг: первый заместитель начальника ГУВД Сергей Умнов попросил руководителя следственного управления СКП по Петербургу Андрея Лавренко применить к Беляеву процедуру программы государственной защиты свидетелей. Сергей Умнов мотивировал  просьбу оперативной информацией о том, что Бурыкин через посредников передал деньги руководству питерского ГУ ФСИН за давление на Беляева с целью заставить того отказаться от своих свидетельских показаний. Если все так и было, тогда становится понятным, почему на тюремщиков так ополчились остальные городские силовики. Да и прокуратура уже устала от кипы жалоб на истязания в петербургских изоляторах и колониях.
 
Бычков отделается условным сроком?
 
В настоящий момент против петербургских тюремщиков возбуждены три уголовных дела. Им инкриминируется превышение должностных полномочий и превышение должностных полномочий с применением насилия. Эти уголовные дела связаны не только с избитым и изнасилованным осужденным Биязовым. К примеру, в конце августа Евгений Бычков и Вячеслав Типпель признали свою вину по эпизоду избиения осужденного Лукьянова. Случилось это 25 марта 2008 года. Этот осужденный, также как и Биязов, бежал, но был пойман и доставлен в здание Главка на Захарьевской улице. Там, по версии следствия, Бычков и Типпель нанесли заключенному не менее 15 ударов руками, ногами и «аргументом». Теперь уголовное преследование обоих бывших высокопоставленных сотрудников ФСИН по данному эпизоду выделено в отдельное производство.  Дело  направлено в Дзержинский районный суд, который рассмотрит его в особом порядке (без допроса свидетелей).

 
Конечно, данная история выглядит несколько странновато. Тащить осужденного в Главк, и чтобы прям там два замначальника ГУФСИН били рядового зека? Впрочем, рядового зека Биязова тоже били большие начальники. Так или иначе, рассмотрения уголовного дела в суде в особом порядке фактически означает, что Бычков получит условный срок. Так показывает практика подобных дел (подробнее о судах в особом порядке читайте в комментарии нашего эксперта, адвоката Иосифа Габунии). С Типпелем ситуация сложнее. Он обвиняется и по другим эпизодам. На сентябрь месяц и Бычков и Типпель находились по-прежнему под стражей в изоляторе ФСБ на Шпалерной улице. А вот Гаврилов, Хачикян и Довгополый находятся на подписке. Они активно сотрудничают со следствием. Видимо поэтому Довгополый, несмотря на подписку о невыезде, активно путешествует по городам и весям.

 
Опять фигурирует больница Гааза
 
Что касается зверской расправы над Биязовым, то тут две версии — либо он не отдал часть денег за свой «отпуск» («химики» часто покупают себе несколько месяцев воли), либо у него вымогали деньги за УДО. Конкретнее скажет сам Биязов. На суде. Как мы уже писали, вопреки запущенным слухам о смерти, он жив и находится под охраной ФСБ.
 
Что касается Александра Довгополового, то он обвиняется в связи с делом осужденного Гловацкого, который в той же больнице имени Гааза подвергся серьезному давлению, в результате которого он передал два своих автомобиля неким лицам.

 
… Общаясь сейчас с сотрудниками ГУФСИН по Петербургу и области, с бывшими и действующими, замечаю у них примерно такую реакцию - «вроде сам не виноват, а стыдно то как!» К сожалению, дело питерских тюремщиков изрядно подмочило репутацию всей службы. Службы, в которой работают много честных и порядочных людей. Есть, к примеру, воспитатель в «Крестах», который знает биографии своих подопечных от и до, приучает их к стихам, возится с ними даже не в рабочее время, хотя ему всего 27 лет, мог только по дискотекам и бегать. Есть девушка из администрации форносовской колонии. Из дома до колонии ей добираться два часа. Потом столько же обратно. Но в дороге в холодной электричке она читает специальную литературу по психологии общения с осужденными. Никто ее это делать не заставляет — просто человек увлечен своей работой, считает ее полезной и важной. И этот парень и эта девушка недавно признались мне: после позорного дела Бычкова и кампании они теперь не признаются малознакомым людям, где именно работают. Стыдно.
 
Евгений КОЛЕСНИКОВ
 
 
Комментарий эксперта:

Адвокат Международной коллегии адвокатов «Санкт-Петербург», член Правозащитного совета Санкт-Петербурга Иосиф Габуния
 
Рассмотрение уголовного дела в особом порядке предполагает, что обвиняемые согласны  с предъявленным им обвинением, полностью признают свою вину и заявляют ходатайство о вынесении приговора без проведения судебного разбирательства, т.е. без исследования и оценки доказательств, собранных по уголовному делу. Могут быть исследованы только обстоятельства, характеризующие личность подсудимого, и обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Особенность назначения наказания по такому делу заключается в том, что оно не может превышать две трети максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Не исключена и возможность условного осуждения.
 
Однако количество и степень тяжести преступлений, совершенных сотрудниками ГУФСИН, не дают шанса ни одному из них остаться на свободе и условно отбыть назначенное наказание. Закон един для всех. Правила Общей части Уголовного кодекса РФ в равной мере распространяются как на простых граждан, так и на высокопоставленных лиц, оказавшихся в поле зрения следствия и суда. При рассмотрении второго и последующих уголовных дел по обвинению сотрудников ГУФСИН в превышении должностных полномочий с применением насилия, данные лица будут признаны ранее судимыми, на основании чего суд сделает вывод о наличии рецидива преступлений. Рецидив преступлений является отягчающим обстоятельством и влечет за собой назначение более строгого наказания, с учетом характера и степени тяжести ранее совершенных преступлений. Кроме того, наказание при рассмотрении последующих дел будет назначено по совокупности приговоров. Это означает, что к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью будет присоединена неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда.

 
Мне неоднократно приходилось слышать от своих коллег-адвокатов, а также от подзащитных и их родственников о шокирующем беззаконии, допускаемом, в том числе, и названными сотрудниками ГУФСИН, находящимися в настоящее время под следствием. Считаю, что все они должны понести наказание по всей строгости закона хотя бы за те преступления, вина в совершении которых будет установлена судом. Ведь если названные выше лица способны открыто издеваться над людьми на своем рабочем месте, в Главке, в центре Санкт-Петербурга, то даже страшно представить, что же происходило (и происходит) на закрытых территориях изоляторов и колоний…