Большая часть ВИЧ-инфицированных в колониях Ленобласти не получает лечения 

   Даже Генпрокуратура РФ признает, что условия в медчастях мест лишения свободы «неудовлетворительны и не позволяют организовать должным образом лечебный процесс» (по этому поводу директору ФСИН в прошлом году было внесено представление). Медицинские кадры оставляют желать лучшего, да оно и не удивительно, если средств «на медобслуживание осужденных предусмотрено лишь 24% от необходимого объема». Однако дело упирается не только в деньги, но и в обыкновенное нежелание (или все-таки неумение?) организовать работу. Например, из-за отсутствия договора между ФСИН и областным спеццентром по борьбе со СПИДом диагностирование и лечение ВИЧ-инфицированных в колониях Ленобласти вообще не проводилось в течение почти полутора лет. Одной из жертв этого наплевательского отношения к человеческой жизни стал Вячеслав Корольков(фамилия изменена по просьбе родственников), о деле которого «Новая» уже писала (см. № 46, 51 за 2010 г.) 

Без вопросов

Вячеслав умер в мае 2010 года от туберкулеза, развившегося на фоне ВИЧ в стадии СПИДа, в тюремной больнице. «Наиболее часто встречаемой инфекцией при ВИЧ является туберкулез», — написано в акте судебно-медицинского исследования (СМИ) № 417, проведенного в связи со смертью Королькова в отделе сложных экспертиз СПб ГУЗ БСМЭ. Несмотря на это, туберкулез у него не могли найти… почти год!

Еще летом 2009-го врач областного спеццентра по борьбе со СПИДом С. В. Халонен рекомендовала Королькову консультацию фтизиатра. «Консультация была проведена всего один раз — 31 июля 2009 года, — пишет в своей жалобе прокурору Петербурга адвокат Королькова-старшего Иосиф Габуния. — Был взят на диспансерный учет IV группы — тубконтакт. Рекомендован внеплановый ФЛГ-контроль и анализ мокроты, что выполнено не было. Со слов его отца, при краткосрочном свидании в сентябре 2009 года в ИК-4 было видно невооруженным глазом, что В. С. Корольков находится в болезненном состоянии: отечное лицо красного цвета, обильное потоотделение, он жаловался на быструю утомляемость».

И только спустя девять месяцев после постановки на учет, в конце апреля 2010 г., когда Вячеслава, уже находящегося при смерти, госпитализировали в тюремную больницу им. Гааза, в его карте появляется запись: «Туберкулез (?)».

В вышеупомянутом акте СМИ № 417 эксперты не установили прямой связи между смертью Королькова и действиями врачей. Что ж, давно известно: чтобы получить нужные ответы, задавай правильные вопросы. Если внимательно взглянуть на вопросы, поставленные для специалистов, проводивших исследование, обращаешь внимание, что все они предполагают возможность вины лишь со стороны «врачей ФБЛПУ «ОБ им. Ф. П. Гааза» — т. е. тюремной больницы, куда парня фактически доставили умирать. А что о врачах колоний: сначала ИК-4 «Форносово», а затем ИК-7, куда Вячеслава перевели в январе 2010 года — возможно, когда его предсмертное состояние уже было очевидным, чтобы легче замести следы? За все это время ему ни разу не сделали обычную флюорографию!

Логичны в этом контексте и отказы возбудить уголовное дело. «Основной причиной ухудшения состояния здоровья Королькова В. С. явилось прогрессирование его основного заболевания (ВИЧ-инфекции) и присоединение остро текущего генерализованного туберкулеза. Дефекты оказания медицинской помощи не явились причиной ухудшения состояния здоровья, а только могли снизить эффективность проводимого лечения», — пишет в своем отказе первый зампрокурора Центрального района СПб А. И. Никифоров от 12 октября 2010 г. То есть, взяв за основу акт СМИ, Никифоров просто ответил, что врачи в Гааза ни при чем, а то, что Габуния от имени Королькова-старшего жалуется в первую очередь на врачей колоний, просто «не заметил»! 

   Договор, которого нет 

   В качестве одного из «дефектов оказания медпомощи» эксперты в акте СМИ указывают: «Больной не получал антиретровирусную терапию». Действительно, если бы больному ВИЧ своевременно давали лекарства, болезнь не перешла бы в стадию СПИДа, и никакого туберкулеза у него бы не было.

Сын не раз рассказывал отцу, Сергею Королькову, что его перестали лечить еще в начале лета 2009 года, с тех пор терапия не возобновлялась. С просьбой разъяснить ситуацию Сергей Павлович обратился в Управление ФСИН по Петербургу и Ленобласти. Вот извлечение из ответа начальника управления Игоря Потапенко: «В связи с отсутствием соответствующих специалистов в учреждениях ГУФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленобласти, специалистами Центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями осуществлялись выездные заседания по назначению антиретровирусной терапии. Договор о сотрудничестве между Санкт-Петербургским ГУЗ «Центр по профилактике и борьбе со СПИДом» и ГУФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленобласти был заключен 30.01.2009 года. С этого момента осуществлялось назначение АРВ-терапии нуждающимся лицам, находящимся в местах лишения свободы».

На запрос адвоката Габунии в упомянутый в ответе Потапенко петербургский спеццентр пришел ответ за подписью руководителя Н. А. Белякова. Из этого ответа следует, что, согласно договору, врачи ездили только в исправительную колонию № 2, потому что остальные, в т. ч. ИК-4, где содержался Корольков, не были прописаны в договоре от 30.01.2009.

— Основная проблема в том, что Управление ФСИН получает деньги из федерального бюджета, а спеццентры — городской и областной — из бюджетов субъектов, соответственно, Петербурга и Ленобласти, — поясняет Александр Лоза, юрист общественной организации «Позитивный диалог». — Из-за разной подчиненности они не могут найти общий язык, любое взаимодействие должно осуществляться на основании договоров. К сожалению, это им никак не удается. Например, в колонии ИК-7 «Яблоневка» около 1,5 тысяч ВИЧ-инфицированных. Из них только 7 человек получали терапию в 2010 году. Причем, насколько мне известно, в Тверской области, в Республике Карелия, таких проблем нет. 

   Подпорка из-за границы

Иосиф Габуния обратился и в областной спеццентр: в конце концов, большая часть колоний находится на территории Ленобласти. Может быть, с ними ФСИН заключил договор?

«Специалисты Центра осуществляли регулярные выезды в ИК-3, ИК-4 в период с ноября 2008 по июнь 2009 г. по просьбе руководства медицинского управления ФСИН, — пишет в своем ответе от 19 ноября 2010 года главврач спеццентра Алексей Ковеленов. — Специалистами осуществлялись осмотр ВИЧ-инфицированных лиц, забор крови для исследований, назначение и доставка препаратов для антиретровирусной терапии. Выезды специалистов были прекращены в связи с отсутствием наблюдения за лечением со стороны медперсонала учреждений ФСИН (контроль приема препаратов, осмотры врача-фтизиатра, рутинное лабораторное сопровождение). В настоящее время готовится к подписанию трехсторонний договор между Комитетом по здравоохранению Ленобласти, Центром и УФСИН по СПб и ЛО, который позволит продолжить оказание медпомощи нуждающимся в учреждениях ФСИН на территории Ленобласти». 

— Договор не заключен до сих пор, — заявил, отвечая на вопросы корреспондента «Новой», Алексей Ковеленов. — Более того, его и раньше никогда не было. До лета 2009 года наши специалисты умудрялись работать в колониях, потому что устраивались туда по совместительству. Но их работа фактически сводилась на нет, потому что после назначения терапии нужен контроль приема лекарств, анализы крови и мочи — а штатные врачи колоний ничего этого не делали. Нашим же специалистам доплачивали за всю эту работу всего по 3 тысячи рублей. Какое-то время они помучились, таская анализы из колонии в наш центр и обратно, потом бросили это.

С октября 2010 года, по словам Ковеленова, несмотря на отсутствие договора со ФСИН, врачи спеццентра работают в ИК-3 и ИК-4 — благодаря помощи международного Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией.— Фонд выделяет деньги, руководство колоний только выписывает врачам пропуска, — рассказывает Алексей Юрьевич. — Сейчас у нас уже около 100 пациентов, мы сможем набрать еще человек 150, на большее нам не хватит ресурсов… Но если не удастся заключить договор к концу этого года — опять неизвестно, что будет. Сотрудничество с фондом оформлено на год и, возможно, не будет продлено, т. к. существуют разногласия между ним и Минздравом.

Интересно, что, даже если пресловутый договор заключат, врачи областного спеццентра смогут лечить только… заключенных, прописанных в Ленобласти! Ведь суть этого договора, который уже полтора года пылится в столах чиновников-юристов, в том, чтобы врачей допускали в колонию для лечения тех, на кого уже отпущены деньги, т. е. жителей области. Даже заключенным петербуржцам помощь оказываться не будет!

Очевидно, что проблема на местном уровне не решится: если бы это и было возможно, ни желания, ни умения разобраться с ситуацией фсиновцам не хватит, раз уж они годами с элементарным договором справиться не могут. Этот гордиев узел надо рубить из Москвы: например, создавать при Управлении ФСИН собственный спеццентр (желательно контролируемый Минздравом) — тем более что количество ВИЧ-инфицированных заключенных только в колониях Петербурга и Ленобласти сопоставимо с их количеством в иных субъектах Федерации.